Приближается круглая дата,
И мы от неё никуда не уйдём.
Когда – то Родина моя была объята
Фашистским вражеским огнём.
Однажды мы в кружке решили –
Узнать побольше о тех днях.
С учителем героев посетили –
Свидетелей военных передряг.
Автобусом мы в хутор дружно
Поехали весенним днём,
А солнце мирное радушно
За нами двигалось пешком.
Дед Вася встретил нас с улыбкой,
Вареньем вкусным угощал.
Поведав нам рассказ свой длинный,
Украдкой слёзы вытирал.
«Я был тогда мальчишкой шустрым,
Всего двенадцати годов,
Когда пришли к нам немцы в хутор
И выгнали нас из родных домов.
Они рубили кур домашних,
Устраивали пир горой,
А мы голодные ложились,
И сон никак не шёл порой.
Я помню поле с мертвецами,
Убитых в пламенном бою,
Мы хоронили с пацанами
За хутором в могилу братскую».
Дед замолчал. И мы молчали,
В раздумьях голову склонив,
У человека детство отобрали
Фашисты, горем одарив.
Пожав дедуле руку дружно,
Мы держим путь к другой семье.
А солнце светит как – то тускло –
Грустит о прошлом на земле.
«Ну, здравствуйте, — сказала баба Маша, –
Входите, чаем напою
И расскажу, как Лобачёвка наша
Пережила ужасную пору.
Была тогда совсем из юных –
Мне было лишь двенадцать лет,
Когда пригнали наших пленных,
Как страшной той войны привет.
Расположили их в станице,
Гоняли на работу всех.
Потом закрыли их в темнице,
Чтоб усыпить бойцов навек.
Бедняги про беду прознали
(Брат Ваня мой им сообщил)
И по полю бежать собрались,
Но немец многих подстрелил».
Смотрю в окно, чтоб слёзы спрятать –
Боюсь заплакать, зарыдать.
И солнцу тоже расхотелось
Своим теплом нас согревать.
Оно совсем за тучи скрылось,
Со мной, наверно, заодно.
Ему печаль моя открылась
За смерть безвинных, за село.
Подумал я: «Совсем не просто
Такое в детстве пережить».
Спасибо вам, мои родные,
Что нас хотели защитить,
Что вы совсем не испугались,
Хоть были и совсем детьми,
Чтоб наше детство оказалось
Без взрывов, танков и войны!
